что нет таких бездн, где не нашлось бы места счастью
Неужели не все во мне пересохло и вымерло, неужели от ужасов выживания можно вернуться просто к проживанию и даже к жизни?
Одиночество — это болезнь, очень гордая и на редкость вредная.
Двух стеклянных трубочек со снотворным для ее усталого, надломленного отчаянием сердца оказалось достаточно.
Когда совсем падете духом, приходите ко мне в больницу. Один обход ракового отделения в два счета лечит от любой хандры.
Я вообще люблю гостиницы. Всегда что-нибудь случается. Люди приезжают, уезжают… встречи, расставания… самые волнующие мгновения в жизни.
А для кофе любое время самое подходящее.
Чудо не должно иметь повторений
У Рильке есть строчка: «Ни разу тебя не тронув, держу тебя навсегда».
Это придавало уверенности и ей, и мне: мы знали, что наши жизни могут идти рядом, не переплетаясь друг с другом. Возможно, где-то на этом пути и встретятся слюдинки счастья, — но без предательства и без прикосновения к прошлому.
только воспоминания не развеиваются, они остаются.
Вы плакать не пробовали? — спросила она затем. — Если уметь, это успокаивает. Выматывает. Потом наступает безутешный покой. Только не всегда это получается. Время плача быстро проходит. Лишь потом понимаешь, какое это хорошее было время. Затем приходит страх, и оцепенение, и отчаяние. И тогда единственное, что держит человека в жизни, это его воспоминания.
— Да она просто алмаз чистого отчаяния, — сказал Роберт Хирш. — Без малейшей примеси горечи. — Он бросил на меня пристальный взгляд. — И без раскаяния, — добавил он. — Это другая сторона, та, что без будущего. Та, что лишь в настоящем. Она не замутнена даже надеждой. Только веселый покой чистого отчаяния. Радостная легкость человека, освободившегося от желаний.
— Наивность всего лишь слово, как и всякое другое. Как глупость или лень. Для меня оно означает некое волшебное царство антилогики, если угодно — полный кич, по ту сторону всяких ценностей и фактов, царство чистой фантазии, чистой случайности, царство чувств, ни капли честолюбия, полнейшее безразличие ко всему, то есть нечто такое, что мне совершенно чуждо и потому меня очаровывает.
воспоминания, если уж хочешь ими пользоваться, надо держать под неусыпным контролем, как яд, иначе они могут и убить.
Я обнял ее. Все вдруг стало легко, просто и правильно.
Это такая встреча, когда начинаешь верить в нормальные чудеса.
P.S. Ремарк - волшебный и чудесный. Каждая его книга - это маленькое счастье. Бесконечно люблю.